Какова обстановка

в райцентре?

Весной о эпидемиологической ситуации в Столбцах не писал разве что ленивый. О реальном положении дел в районе нам тогда рассказала главный врач Столбцовской ЦРБ Светлана Глебко – ей тоже не удалось избежать коронавируса, однако перенесла заболевание она легко. В октябре Светлана заболела второй раз. Mlyn.by снова решил съездить в Столбцы, чтобы узнать, как главврач перенесла новую волну и какова сегодня обстановка в районе.

«НЕ НАДО БОЯТЬСЯ, У НАС

ВСЕ НОРМАЛЬНО»

– В апреле Столбцы были у всех на слуху. Писали разное: «население живет в тревоге», «заражено полгорода», «местная больница забита до отказа», «многочисленные смерти»…  Как вы сегодня смотрите на ту ситуацию?

– Ничего нового я сейчас не скажу. Просто было очень много фейков, которые нам мешали работать. Да, было очень тяжело, было очень много больных. Мы организовали работу как в нашем госпитале, так и направляли больных в другие районы.

– Откуда тогда появились эти слухи и почему они стали так быстро распространяться в СМИ?

– Сейчас я просто думаю, что кто-то преследовал свою цель. Какую? Наверное, это дестабилизация ситуации. В то время нам было даже некогда анализировать. Были даже фейки, что больные лежат на полу в столовой, нам приходилось опровергать эту информацию. Это все придумывалось теми, кому было выгодно взбудоражить Столбцы. И помимо того, что мы тут работаем целыми сутками, надо было еще отбиваться от всего этого, объяснять всем, что не надо бояться, у нас все нормально.

ВЕСНОЙ ДОЛИ СЕКУНДЫ

РЕШАЛИ ВСЕ

– Вторая волна коронавируса отличается от первой? Изменились ли отношение людей к инфекции, методы лечения?

– Весной у нас были очень тяжелые случаи. Помощь надо было оказывать сию минуту, как на войне. Сортировка больных происходила за доли секунды: кого-то сразу в реанимацию, кого-то в терапию, кого-то на кислород. В сутки поступало до 30 человек.

Сегодня ситуация изменилась. Таких случаев, когда доли секунды решают все, практически нет, заболевание развивается медленнее. Но тяжелые больные также есть. Практически все, кто у нас сейчас в стационаре, – на кислороде. Но, с другой стороны, меньше больных в реанимации. В нашем госпитале 109 коек, и он только на треть занят пациентами из Столбцовского района.

Часть тех, кто не болел коронавирусом, думают, что это какие-то сказки и их не касаются. Я говорю сейчас о масочном режиме, соблюдении правил дистанцирования и прочих рекомендаций. И это мы видим в поликлинике, в магазинах и других общественных местах. Первая волна, получается, ничему людей не научила. Подходы в лечении и наблюдении за больными сейчас немного меняются, мы уже чему-то научились за первую волну.

Люди, на мой взгляд, совершенно не боятся ковида. Вируса боятся те, кто уже переболел им: они понимают, что это такое.

«ТЯЖЕЛЫХ СЛУЧАЕВ БЫЛО

ОЧЕНЬ МНОГО»

– Самый тяжелый случай заболевания коронавирусом в вашей практике?

– Тяжелых случаев у нас было очень много: коронавирус дает серьезные осложнения. Мы видели массивные желудочно-кишечные кровотечения – к сожалению, их было невозможно остановить, они завершились летально. У нас были серьезные осложнения в виде отитов с абсцессом головного мозга, почечной патологии. У пациентов с болезнями системы кровообращения на фоне заражения коронавирусом развивались инсульты. Мы видели все.

– А как вы заболели коронавирусом в первый раз?

– Это было в апреле. Я даже не предполагала: ношу маску и халат, соблюдаю санитарно-эпидемиологический режим. Но вдруг почувствовала недомогание, и решила сделать тест. Он оказался положительным. Это, наверное, был один из легких случаев.

Я ушла на карантин и две недели находилась в своем кабинете, отслеживая свое состояние и принимая препараты. Была слабость, вялость, чувствовалось, что происходит что-то не то, но обошлось без осложнений.

Уехать домой не могла: очень боялась, что привезу эту инфекцию маме. В кабинете я поставила себе диван, в комнате отдыха есть душ. Поэтому, понимая, что могу работать, я решила пожить здесь. Шла только третья неделя пика заболеваемости, нужны были руки: если ты мог работать – ты работал.

ПРОПАЛО ОБОНЯНИЕ, РАЗВИЛАСЬ

ПНЕВМОНИЯ…

– Второй раз, в октябре, заболевание протекало уже сложнее?

– Это был ужас. Пятница – я довольная и счастливая жду выходных. Села в машину, чтобы ехать домой, и чувствую, что мне нехорошо. Ну, думаю, ковида у меня никак быть не может, потому что в четверг я прошла диспансеризацию и все тесты были отрицательными. Решила, что начинается какая-то банальная инфекция. Приехала домой. Чувствовала себя нехорошо, но температуру не мерила. Ночью состояние было ужасным. К утру температура поднялась до 38, была очень сильная интоксикация. Но я все равно не могла поверить, что у меня ковид: во-первых, я им уже переболела, а во-вторых, тест был отрицательным. Когда через три дня исчезло обоняние, поняла, что все-таки это несчастье со мной опять приключилось.

Несмотря на то что я сразу же приняла массивные препараты, болезнь пошла по нарастающей, и на шестые сутки развилась пневмония. Я проболела три недели, еще две недели ушло на реабилитацию, было очень тяжело. Позже мы уже проанализировали: у тех, кто вначале легко переболел коронавирусом, в следующий раз развивается пневмония, причем в тяжелой форме.

– То есть коллективный иммунитет, на который все рассчитывали, нас не спасет? Есть же мнение, что нам не надо прятаться от коронавируса, пусть лучше все переболеют, главное, чтобы вовремя лечили тяжелых больных, и он сам отступит.

– Если бы все случаи были легкие или средние, без пневмонии, тогда пусть бы все и переболели. Но это же не обычная пневмония. Если она развивается на фоне других заболеваний, осложнения очень опасные. Лучше не болеть, потому что не знаешь, к чему это приведет. Поэтому сейчас страшно за всех. Мы уже, если честно, привыкли и не понимаем, как работать по-другому. Такое ощущение, что ковид никогда не закончится. Всем медикам и физически тяжело, и психологически, особенно когда есть летальные исходы.

«ОБРАТНО НЕ ВОЗЬМУ,

ДАЖЕ НЕ ПРОСИТЕ»

– Как персонал вашей больницы переживает пандемию?

– Все было. Кто-то в этой суматохе писал заявления, ушло очень много пенсионеров младшего и среднего звена. Потом просились на работу, но когда они уходили, я предупреждала: обратно не возьму, даже не просите – как будут относиться к этому те врачи, которые остались? Так что первые дни было очень тяжело. Но помогали все: юристы, экономисты, хозяйственная служба. Бухгалтерия вместо уволившегося персонала подвозила питание в отделения. И у нас получилось: сплоченной команде все по силам.

Надо отдать должное нашей молодежи: они и в первую волну были на высоте, работали от и до, прошли огонь, воду и медные трубы

Коллектив у нас прекрасный. В отделениях и реанимации, я считаю, работают настоящие профессионалы. Надо было в десять вечера вызвать кого-то из дому – никто не отказывался: надо так надо. Поэтому я очень благодарна своему коллективу за то, что выстояли, и за то, что теперь мобилизовались и оказывают помощь.